Страсти по хамону. Общественность взволновало уничтожение санкционных продуктов.

Пару недель назад как гром среди ясного неба грянула новость: федеральную власть и Роспотребнадзор до такой степени достало массовое проникновение в страну попавших под российские санкции продуктов, что были разработаны драконовские меры – всю санкционную продовольственную контрабанду, пересекающую границу под флагами иных государств и по липовым документам, решили просто сжигать и дело то благое, но появилось одно большое но!

Хамон, выйди вон!

Россияне ахнули в изумлении, но многие до последнего не верили, что нечто подобное произойдет, потому что уничтожение еды – акт, как ни крути, неоднозначный. С самого детства нам внушают, что с едой нельзя играть, все положенное на тарелку нужно доедать до конца, выкинуть хлеб в мусорное ведро – преступление. Про спешное подъедание продуктов, которые вот-вот могут испортиться, и говорить не приходится. Есть у такого отношения и историческая подоплека: уж слишком часто россиянам приходилось голодать в период войн, кризисов, политических смут. Раскулачивание, голод в Поволжье, Великая Отечественная война и блокада Ленинграда, послевоенная русская деревня, лихие девяностые с многомесячными задержками зарплаты – каждое поколение в стране пережило свой период нехватки еды и экономии продуктов. И нельзя сказать, что сейчас все россияне едят от пуза и ни в чем себе не отказывают: тут не нужно даже обращаться к статистике – достаточно поговорить с любым пенсионером или жителем маленькой деревни и изучить его меню. Какой там пармезан с хамоном: есть люди, которым за счастье кусок мяса, плавающий в супе!

И нет ничего удивительного, что, услышав про сжигание еды, общественность сначала насторожилась, а когда пришла весть о подписании соответствующего указа, интернет пошел вразнос. Петиция за отмену поспешного решения набрала в считанные часы десятки тысяч подписей, зароились гневные стихи и злые ироничные демотиваторы. Россиян поразил не столько сам факт конфискации, сколько метод уничтожения санкционки. Горящие печи, языки пламени, плавящийся пармезан и тонны сочных колбас, шипящие в огромном костре… — какие образы тут только не рисует воображение! И, конечно, все это накладывается на падение рубля, кризисные явления и беду Донбасса, где люди сейчас рады любой еде, не говоря про разные деликатесы. По стране идет сбор помощи для беженцев с юго-востока Украины – а на границе бесславно погибнут тонны еды: к такому очень сложно относиться спокойно, без эмоций!

«В сущности, зачем вам «Особая краковская»? Отдайте ее мне», — взывал пес Шарик из булгаковского «Собачьего сердца» к прохожей. «Не губите хамоны и пармезаны, отдайте их нам!» — читается в каждой строчке гневных интернет-постов к теме сожжения санкционных продуктов. Ну не может русский человек видеть, как попусту гибнет что-то съестное: разве об этом не знали наши законодатели?

Первый блин комом

В первых же статьях, посвященных указу, отмечалась и еще одна особенность нашего менталитета: нет, не может такого быть, что мы дадим пропасть заморской еде, пусть и с подложными документами, и непонятного качества. Поднимется ли рука у таможенников и представителей надзорных органов отправить в печку разные вкусности? Или все будет как всегда: «наверх» полетят рапорты о ликвидации, а на деле конфискат разлетится по подвалам и холодильникам и будет выдаваться друзьям и знакомым?

Сходу высказали журналисты и другое вполне реалистичное предположение: не обернется ли в итоге вся огненная затея появлением подпольного рынка санкционных продуктов? Не начнутся ли тайные туры любителей деликатесов к российским границам, на места их уничтожения? Не расцветут ли вокруг всего этого дела коррупционные схемы? И не получится ли в итоге так, что контрабанда не прекратится, продукты спасутся от огня, вот только зарабатывать на всем этом начнут причастные к процессу люди?

И действительно: не успели печи заработать, как в Смоленской области случился прокол. На полигон, где лежали подготовленные для уничтожения конфискованные фрукты и овощи, набежали и наехали толпы местных жителей. Фрукты вывозили и выносили: к делу люди подошли тщательно – выбирали что получше, а некоторые прямо на месте занялись сортировкой. Персики покрепче – на варенье, а те, что с гнильцой – на самогонку. Вдохновленные халявой граждане не гнушались даже помидорами, которые под жарой приобрели нетоварный вид. Местные газеты сообщают, что праздник живота на полигоне продолжается: еще пару дней, и от шести тонн томатов и пятидесяти пяти тонн нектаринов с персиками не останется ничего. И что-то подсказывает: часть унесенного стоит поискать на смоленских рынках…

«Полная краковская» или палка о двух концах

И все же попытаемся понять, почему власть решилась на такой экстравагантный шаг – ведь должны у него быть какие-то разумные причины! Ведь наши чиновники сами себе не враги: они прекрасно знают, что ситуация в экономике непростая, осознают, что накануне федеральных выборов в Госдуму на пустом месте злить электорат не стоит. Так неужели на такой риск они пошли из желания досадить западным «партнерам»?

Начнем с самого простого объяснения: до тех пор, пока западные санкции работают, а российские – нет, разрешения конфликта на Украине и разрядки в «холодной войне» ждать не стоит. Куда деваться: колбаса – дело важное, но тут задействованы такие тонкие геополитические материи!

Впрочем, есть объяснение еще проще: на дворе лето, колбасы, сыры, фрукты и прочее продовольствие быстро портятся. Что делать с конфискованной санкционкой? Строить для нее ангары-холодильники? Отправлять обратно? Раздавать?

Про «раздавать» стоит поговорить особо. Ведь чиновники упирают на то, что раздавать еду неизвестного происхождения и качества даже в виде благотворительности – это нарушение законодательных, санитарных и прочих норм. Подозреваем, что таких механизмов у нас не существует: и люди, которые придумали сжигать конфискат, не хотели заморачиваться на эту тему. Прописывать новые директивы, проводить лабораторные исследования, создавать отделы по распределению съестного в социальные учреждения, нуждающимся или в приюты для животных? Да ну его в пень, куда проще все взять и сжечь!

Поскольку в журналистской практике мы ни разу не сталкивались со случаями раздачи конфискованной продукции, есть подозрение, что уничтожают задержанное на границе продовольствие не только в России, но и во всех странах мира. Также простая логика подсказывает, что до этого десятилетиями в нашей стране без лишней шумихи и народных волнений ежегодно уничтожались тысячи тонн продуктов, уличенных в нарушении тех или иных стандартов. Зайдите, например, на сайт Управления Россельхознадзора по Тверской и Псковской областям, пролистайте новостную ленту и посмотрите, какое количество фур тормозится на границе каждый месяц.

Каждому знакомы и другие ситуации, в которых гибнут порой очень ценные продукты: напитки и еду частенько изымают в аэропортах при досмотрах. Ах, как плачут россияне, возвращаясь из-за границы на родину, когда, ссылаясь на требования безопасности, их не пускают в самолеты с мягкими сырами! Ах, сколько пакетов с продовольствием оседает ежедневно в терминалах и, надо полагать, отправляется затем в урну!

Пора производить!

И все же, какие разумные доводы ни приводи, а сожжение санкционных продуктов вызывает раздражение. Еда – это базовая потребность человека: вышло так, что били чиновники по контрабандистам и недружественным странам Запада, а затронули то, что называется ценностями. Недаром сказано: «Не искушай!». Россияне не скрывают, что готовы простить руководителям разного уровня просчеты и нерешенные проблемы в обмен на стабильность – то есть на возможность досыта есть, одеваться, обуваться, иметь дома бытовую технику и автомобиль в гараже. Если государство, гарантирующее стабильность, начинает бороться с едой, в голове у любого гражданина происходит короткое замыкание. Его ставят перед выбором: быть с едой или с государством? Кто-нибудь может объяснить, зачем нужно было вводить граждан в такой блуд?

И что-то подсказывает: куча аналитиков в далеких кабинетах сейчас читает потоки статей и комментариев, изучает данные социологических опросов и думает, как выйти из ситуации красиво и с минимальными потерями. Мы уже видим ободряющие пресс-релизы о том, что первые сожжения возымели действие, и поток незаконной санкционки в Россию снизился в десять раз. Скоро нам объявят, что он полностью иссяк? Или чиновники пойдут на попятную и найдут конфискованной еде полезное применение?

Но все это решения временные, а на поверхности лежит одно большое и стратегическое: чтобы впредь не нужно было ломать голову над пармезанами и хамонами, успокаивать общественность и вообще лишний раз возвращаться к скользкой теме, стоит всего лишь начать возрождать собственное сельхозпроизводство. С момента введения санкций прошло достаточно много времени: где наш собственный хамон, где наши отечественные сыры, где те фермеры, на которые возлагались большие надежды? Где масштабные проекты с бюджетным софинансированием, которые могли бы дать толчок долгожданному процессу восстановления отечественной продовольственной безопасности?

Ведь если бы сейчас на прилавках российских магазинов лежали деликатесы собственного производства, никому бы и в голову не пришло гнать на уже занятый кем-то рынок контрабанду, рискуя репутацией, кошельком и свободой. Не было бы никаких печей, гневных публикаций в прессе и массового раздражения у россиян. И не было такой невыгодной для самой власти информационной негативной волны накануне крупных федеральных выборов депутатов Госдумы. Как бы не вышли стране боком горящий в печи хамон и гниющие на полигонах фрукты!

Автор: Василий ОРЛОВ